Девять ворот - Страница 74

Оставив Гопала с Китти, Судама пошел осмотреть пещеру вместе с Нимаи. У входа в пещеру он обнаружил мертвого двид-двида. Гопал подошел к брахмачарье и тоже посмотрел на истерзанное тело Вьомы. Судама прочитал стих из Песни Картикейи — Книги Воина.

— Счастливы те воины, кому не приходится искать возможности для битвы, ибо они открывают им двери на небесные планеты. Вероятно, тебе предназначено быть воином, — сказал он, глядя на окружавшее его побоище. — Хотя, может быть, ты зашел чересчур далеко, — добавил он, глядя на смятый череп существа.

— Но, — попытался объяснить Гопал, — я этого не делал. Они дрались друг с другом. — Он показал на окровавленный труп Ватсасуры. — Я был вынужден убить вон того, — признался он.

— А э-э-это, должно быть, ча-а-сть от него, — сказал Нимаи, держа за волосы голову Ватсасуры. — Вы-ы-ы когда-нибудь видели что-нибудь более уродливое?

— А теперь понюхай свои пальцы, — засмеялся Гопал.

Нимаи бросил голову и в отчаянии начал вытирать руки обо что попало. В конце концов он расставил руки по сторонам, стараясь не дышать.

— Я тут нашел какое-то оружие, — сказал Гопал, подойдя к собранной им куче. — Оно старое, но вполне пригодное.

Судама и Нимаи подошли к нему. Гопал показал им свой арсенал: старый лук, пучок стрел к нему, расщепленную дубину и желтый и закопченный горн из морской раковины, от которого больше пахло морем, чем битвой.

— По крайней мере, теперь мы вооружены.

Ни Судама, ни Нимаи никак не отреагировали.

* * *

В чреве корабля писаки Вьяса боролся с чарами апсарасы. Раненая нога больше не болела, но рана теперь была в его сердце. Он повернулся лицом к апсарасе и начал читать мантру:

Как ветер смешивает пыль и облака,
Пусть все несчастья, вызванные твоими чарами,
Уйдут от меня!

Перепуганная Китти ничего не понимала. Ее спасают или нет?

Вьясе сейчас некогда было думать об их пленении. Он должен был справиться с апсарасой, или все будет потеряно. Он продолжал:

Уходите прочь, чары сирены,
Не преследуйте меня,
Как раненое животное.

— Тебе не удастся покорить меня, — крикнул он.

Уша попыталась объяснить:

— Ты глупец. Я только хотела…

Вьяса продолжал мантру:

Как солнце изгоняет тьму
И ночь уходит с проблесками рассвета,
Пусть все несчастья твоих чар
Останутся у меня за спиной.

С этими словами он провел рукой по воздуху между собой и апсарасой. Он победил.

Китти не могла оставаться в стороне.

— Что нам теперь делать? — спросила она.

Вьяса повернулся к девушке:

— Еще не все потеряно!

— Мы должны иметь дело с Бхутанатой, — напомнила Уша, — и с его солдатами.

Вьяса, вернув себе легкость ума, мерил шагами камеру, почесывая подбородок. Через минуту он заговорил:

— Вначале нужно изменить курс корабля.

Женщины подняли на него глаза.

— Но… — начала было Уша.

— Если я смогу направить его к берегу… — продолжал Вьяса, не обращая на нее внимания. Он говорил сам с собой: — Пожалуй, это выход! Даже если мы разобьемся о камни, у нас все же будет шанс вырваться отсюда.

— Что? — Уша преградила путь Вьясе, пытаясь обратить на себя внимание.

Китти присоединилась к ней:

— Что ты имеешь в виду?

— Я знаю мантру, способную изменить путь корабля. — Он развернулся и опять начал ходить из угла в угол.

— У нас будет шанс утонуть вместе с кораблем, — возразила Уша.

Вьяса улыбнулся:

— Это верно, я ведь даже не умею плавать.

— Все, что угодно, лишь бы не оставаться вместе с Бхутанатой, — согласилась Китти. — Я согласна.

Уша понимала, что у них нет выбора.

— Попытайся, мистик. Девушка права.

Вьяса сел в позу лотоса в центре камеры. Наклонившись, он положил ладони на палубу.

— В самом низу. Я ощущаю течение.

Закрыв глаза, он начал читать мантру:

Со времени, когда было сражено змеиное облако,
Вар — стало твое имя.

Он сделал паузу. Поскрипывая тысячами своих досок и изгибаясь всеми своими снастями, корабль писаки вскрикнул. Шпангоуты напряглись, стараясь удержать корабль на прежнем курсе.

— Я чувствую, как течение меняет свое направление. Корабль борется с ним.

— Корабль борется? — открыла рот Китти. — Что ты имеешь в виду?

Она посмотрела на Ушу, ища ответа, но его не последовало.

— Этот корабль — живое существо! — ответил Вьяса и продолжил свое состязание с судном.

Эти воды, как и все остальные, твои, Варуна.
Когда тебя призывают ману,
Ты течешь по их воле.
Во имя них, я призываю тебя.

Трое пленников покатились по полу камеры. Стены накренились. Корабль подчинялся мантре Вьясы.

— Стены дали течь, — сказала Китти.

Уша забеспокоилась.

— Мы, апсарасы, не слишком большие поклонницы воды.

Вьяса, оставаясь таким же спокойным, опять сел на свое место и прижал ладони к сырому дереву палубы.

Охранники, поняв, что все это дело рук Вьясы, попытались войти в камеру.

— Дверь не открывается, — сказал один из них.

— Отойди, идиот, — заорал другой и принялся молотить мечом по покоробившейся двери.

К этому стуку примешивались мучительные стоны корабля и трансцендентальные вибрации мистика. Вопли корабля становились громче. Волны с грохотом ударялись о живой остов. С каждым новым ударом щели становились все больше и на полу появились лужи.

Вьяса продолжал заклинание: